Сергей Варшавчик, для МИА "Россия сегодня"
Танковые войска — ударные, артиллерия — "бог войны", усилия всех родов войск традиционно направлены на успех "царицы полей". Не стала исключением из общего правила и Берлинская операция, в которой победа пехоты поставила точку в самой кровопролитной войне в нашей истории.
Атака с ходу
На дальние подступы к Берлину Красная Армия вышла ещё в конце января 1945, когда в результате Висло-Одерской операции была освобождена Польша, и был захвачен ряд плацдармов на немецком, западном берегу Одера. До германской столицы оставалось каких-нибудь 60-70 километров.Это обстоятельство породило после войны жаркую дискуссию в рядах советского генералитета. Зачинщиком её выступил маршал Чуйков, который в годы войны командовал 8-й гвардейской армией, особо отличившейся в Сталинградской битве.
Жуков против Чуйкова
По мнению Чуйкова, ситуация на тот момент благоприятствовала для последнего броска на Берлин: "Гитлеровские дивизии, связанные наступательными действиями наших войск в Курляндии, в Восточной Пруссии, в районе Будапешта, конечно, не смогли бы помочь берлинскому гарнизону". По словам Чуйкова, противостоящая же на тот момент советским войскам 9-я немецкая армия "была разбита вдребезги". Василий Иванович полагал, что осторожность Жукова (командующего 1-м Белорусском фронтом) отодвинула конец войны на более чем два месяца.Георгий Константинович довольно резко ответил своему оппоненту, отметив, что тщательно планировал операцию. И большинство современных военных историков склонны согласиться с Жуковым. В частности, Алексей Исаев считает, что Чуйков преувеличил степень слабости противника, тогда как на самом деле 9-я немецкая армия была укреплена за счет свежих резервов и фактически "оборона немцев на Одере, которую пришлось таранить в апреле, сложилась еще в феврале 45-го". Причём оборона активная, поскольку немцы пытались неоднократно контратаковать Красную Армию, дабы сбросить в Одер.
При этом разгром противника в Померании позволил высвободить 1-му Белорусскому несколько армий для последующего наступления на Берлин. Причем, совместно с войсками двух других фронтов — 1-го Украинского маршала Конева и 2-го Белорусского маршала Рокоссовского, которые в феврале были еще скованы боями в Силезии и Восточной Пруссии.
Лучше синица в руке, чем журавль в небе
По мнению историка Дмитрия Суржика, Чуйков недооценил опасность крупной немецкой группировки севернее Берлина. Как и то обстоятельство, что в феврале 1945-го немецкие ВВС на этом направлении господствовали в воздухе, поскольку люфтваффе летало со стационарных аэродромов с твердым покрытием, тогда как наша авиация — с полевых, зачастую раскисших от теплой погоды.Жуков не мог не учитывать то, что войска фронта, пройдя с боями в предыдущей операции более 500 километров, с сильно поредевшими дивизиями и отставшими тылами, могут попасть в окружение. На исходе войны это была бы катастрофа не только военного, но и политического характера, при которой взятие Берлина Красной Армией в обозримом будущем было бы под большим вопросом.
Если учесть, что в эти дни состоялась Ялтинская конференция, на которой руководители трех основных стран антигитлеровской коалиции обсуждали не только судьбу Германии, но и закладывали принципы послевоенного миропорядка, то можно предполагать, что неподготовленное наступление на Берлин слишком дорого обошлось бы Советскому Союзу. Журавлю в небе Жуков (а вместе с ним и Ставка Верховного главнокомандования вместе с Генштабом) предпочел синицу в руке.
На направлении главного удара
К началу Берлинской операции все три участвующих фронта закрепились на западных плацдармах Одера. Войска пополнялись боеприпасами, личным составом и тренировались в преодолении вражеских позиций. Основная роль в предстоящем штурме отводилась 1-го Белорусскому фронту, который находился ближе всех к Берлину. Он наносил главный удар по кратчайшему пути — как с Кюстринского плацдарма, так и по его обеим сторонам."Ассистировали" Жукову с юга и севера войска Конева и Рокоссовского. Причем, последний должен был к началу операции осуществить довольно сложную перегруппировку своих армий: перебросить их из-под Данцига и Гдыни (после их штурма) на 300 километров юго-западнее, сменив войска правого крыла 1-го Белорусского фронта в низовьях Одера.
14 апреля в полосе 1-го Белорусского фронта была проведена разведка боем отдельными стрелковыми батальонами, усиленными танками и самоходками, поддержанная авиацией и артиллерией. Удар с Кюстринского плацдарма застал немцев врасплох, которые приняли атаку за начало операции и отвели свои войска во вторую траншею.
Прожекторная атака
Однако настоящий удар жуковцы нанесли два дня позднее, ранним утром 16 апреля, после короткой, но мощной авиационной и артиллерийской подготовки. Атака шла при свете 143 зенитных прожекторов, которые рассекали черноту весеннего утра, ослепляя противника и указывая своим войскам путь вперед.Использование этих прожекторов по-разному оценивалось и оценивается как участниками событий, так и нашими современниками. Одни полагают, что поднятая после сильного артиллерийского обстрела стена из пыли, гари и дыма слабо пробивалась лучами прожекторов, в том время как силуэты наступающих были четко видны обороняющимся. Другие считают, что, несмотря на то, что ослепить немцев больше, чем на километр было нереально, прожекторная атака помогла начать наступление раньше, чем это позволяло время года, позволив без особых потерь взять первую немецкую позицию.
А вот со второй вышла заминка — левый фланг фронта уперся в сильно укрепленные Зееловские высоты, правый с трудом пробивался сквозь густую сеть каналов. Пехоте вместе с танкистами, артиллеристами и авиацией предстояло пробивать сплошную немецкую систему оборонительных сооружений, состоящих от Одера до Берлина из ряда непрерывных рубежей.
Особенно нацисты потрудились над укреплением Зееловских высот, крутые скаты которых были по сути главным щитом на пути советских войск к Берлину.
Выйдя к скатам высот, поросших старым мощным лесом, под ураганным огнём врага, советская пехота залегла, неся ощутимые потери. Что такое судьба пехотинца на войне? Максимум, три боя. А потом, как шутили на фронте, "или в распоряжение Наркомздрава, или Наркомзёма". По воспоминаниям сержанта Владимира Бухенко, немцы нанесли удар по нашей оставшейся без прикрытия пехоте сильный контрудар с использованием танков. Наши солдаты отбили атаку… трофейными фаустпатронами.
Прогрызание обороны
Жуков в мемуарах писал: "к 13 часам я отчетливо понял, что огневая система обороны противника здесь в основном уцелела, и в том боевом построении, в котором мы начали атаку и ведем наступление, нам Зееловских высот не взять".Пришлось вводить в дело 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии генералов Катукова и Богданова, а Ставке перенацеливать на удар с юга на Берлин две танковые армии 1-го Украинского фронта.
Ожесточённые бои за Зееловские высоты и "прогрызание" обороны вермахта на главном направлении продолжались несколько дней. 25 апреля начались бои непосредственно в черте Берлина, где общая протяжённость советских войск составляла 100 километров.
Огромный город, с его каменными массивными постройками, многочисленными каналами, многоэтажными подземными бункерами и значительным количеством орудийных и пулемётных точек, был крепким орешком для наступающих.
Не числом, а штурмовыми группами
В таких условиях полагаться только на своё численное превосходство в танках и авиации Красная Армия не могла. Требовался качественный подход к овладению такой грандиозной оборонительной системой. И здесь пригодился опыт городских боев в Сталинграде, Будапеште, Кенигсберге. Бойцы действовали в составе небольших штурмовых групп, в которых были представители практически, всех родов войск: танкисты, артиллеристы, миномётчики, сапёры, связисты, моряки, огнемётчики.Но ядро штурмовых групп составляли стрелковые роты и батальоны. Именно на их плечи легла основная работа по зачистке домов и кварталов от вражеских солдат.
Бои не прекращались ни днём, ни ночью. Немецкий гарнизон защищался со стойкостью обречённых. К вечеру 28 апреля части 1-го Белорусского фронта вышли в район рейхстага, на рассвете 30-го начался его штурм. Однако взять с ходу столь укреплённое и массивное здание с гарнизоном в 5 тысяч эсэсовцев не удалось.
Последняя атака батальонов
Не успев пробежать и 10 метров, атакующие роты были накрыты плотным артиллерийским и миномётным огнём. Ворваться в здание удалось только к вечеру.Степан Неустроев, командир батальона (разведчики которого, Егоров и Кантария, вместе с младшим лейтенантом Берестом, водрузили знамя Победы над Рейхстагом), вспоминал: "Первым прорвался к Рейхстагу Петя Пятницкий. Перед ним гранитная лестница парадного подъезда. Задыхаясь от напряжения, Пятницкий сразу вскочил на третью ступеньку и тут же, сраженный пулеметной очередью, упал. В его руке осталась граната. Сколько раз в боях смерть проходила мимо Пети! Красный флаг подхватил сержант Щербина. Это была последняя атака батальона в суровой четырехлетней войне. Последняя!"
Немцев из здания германского парламента выбивали части 150-й стрелковой дивизии генерала Шатилова и 171-й дивизии полковника Негоды. Ожесточённый бой, распавшийся на множество индивидуальных схваток, продолжался и 1 мая. И только в ночь на 2-мая защитники Рейхстага сдались, вместе с общей капитуляцией берлинского гарнизона.
Безвозвратные потери наших войск составили чуть более 78 тысяч человек. Немецкие — около 100 тысяч человек. В результате операции Третий рейх был разгромлен и перестал существовать.
