Первыми на призыв Пожарского отозвались вяземские и дрогобужские дети боярские, которым не было дано испомещения боярским правительством, что стало и мотивом антипольского движения в этом сегменте служилого сословия. Вторыми пришли коломенцы и рязанцы, а затем уже казаки и стрельцы из окраинных городов. У Иловайского указана интересная деталь: каждый ратник ополчения получал жалование 50 рублей по первому разряду и 30 – по второму. Очевидно, это – годовой оклад, так как пушкарь получал на Руси в среднем жалование максимум 3 рубля в год.
Столь огромные оклады дворянам, пришедшим на службу к Пожарскому, сами говорят за себя – речь идет о серьёзной материальной мотивации военных. Очевидно, чисто моральные мотивы работали слабовато. Соответственно, чтобы поставить под ружьё 1000 бойцов, Пожарскому надо было годовой бюджет около 40 тысяч рублей, учитывая дифференциацию оплаты военнослужащих по разряду. Можно ли было собрать такую сумму? В 1612 году таможенные сборы одного Нижнего Новгорода составили всего 6 тысяч рублей. В Ярославле таможенные сборы давали обычно на треть меньше. Чистые доходы средней городской семьи в России того времени едва ли достигали максимум 1 рубля, более половины населения жило в ужасной нищете. Накопления городских обывателей и крестьян в средние века обычно не были значительными, богатыми нельзя назвать даже нижегородских купцов того времени. Собрать большие суммы с крестьян в конце Смуты было практически невозможно, поскольку сельская экономика была основательно демонетизирована.
Из всего сказанного выше следует, что Пожарский мог собрать под свои знамена, по крайней мере, первоначально, максимум 1000 бойцов из числа служилых людей, хотя скорее всего их было 500 человек. Тот факт, что дети боярские и дворяне снаряжались и кормились не за свой счёт, а на деньги казны ополчения, говорит в пользу того, что большинство городских обывателей едва ли могло снарядить в то время себя на войну. Поэтому оценка численности Второго ополчения колеблется в пределах примерно одной тысячи человек. Атаковать с такими малочисленными силами Москву мог только безумец. Поэтому Пожарский и сидел несколько месяцев в Ярославле, ожидая изменения ситуации в самой Москве и прекрасно понимая, что Сигизмунд тоже стеснён в средствах и не может содержать в Московском княжестве большое войско.
Не исключено, что Пожарский ждал шведской финансовой поддержки. Именно в июле 1612 года в Новгороде действовало посольство от ярославского правительства, которое возглавлял Степан Татищев – ещё один представитель рода Татищевых. Сложность ситуации со шведами заключалась в том, что их король Карл IX умер, когда туда уже была отправлена миссия Степана Татищева. Возможно, смерть шведского короля внесла замешательство в действия Второго ополчения, поскольку было не очень хорошо известно о намерениях нового короля – Густава Адольфа – относительно дел в России. По мнению Иловайского, идея избрать в русские цари принца Филиппа исходила от участников посольства игумена Геннадия и князя Оболенского. Тем не менее, скорее всего шведский вариант изначально был в перспективах и самого князя Дмитрия Пожарского.
В 1612 году произошло также ещё одно очень любопытное событие, на котором надо подробнее остановиться. В июле в Архангельск прибыл небольшой (менее 150 человек) отряд английских наёмников. Представитель английского отряда в августе встретился с князем Пожарским и предложил услуги наёмников, заявив, что «пошли де они с ведома английского короля». Вероятно, если бы это предложение было принято, то в Архангельск быстро пришли бы новые, более многочисленные отряды англичан. Однако Пожарский, наученный горьким опытом «помощи» шведов под руководством Делагарди, предложение англичан категорически отверг. В российской историографии этот английский отряд рассматривается как группа наёмников, хотя реально это была, видимо, либо военная помощь, либо авангард оккупационного корпуса под видом военной помощи. Советские историки утверждали, что Пожарский к помощи англичан сам не обращался и вообще был против иностранцев в своём войске и против использования иностранной помощи. Но тогда не совсем понятно, откуда он взял столько пороха и денег для ведения затяжной войны. Версия о народных пожертвованиях как о единственном источнике финансирования Второго ополчения кажется очень сомнительной.
Дискуссия об английском «ограниченном контингенте» стихла к концу советского периода. В императорской России этот вопрос вообще было не принято обсуждать. Позиция историков режима Романовых вполне понятна: концепция «царь, вера и основная народность» базировалась во многом именно на официальной интерпретации событий XVII века, в которой не было места сюжетам о помощи извне. Николай Карамзин лишь вскользь упомянул о планах правительства английского короля Якова I превратить Россию в колонию. Реально такой план существовал и исходил от английских купцов, торговавших в Архангельске. По сути, такой же план был в скором будущем осуществлён англичанами в Индии. Попробуем разобраться в возможном смысле прихода в Россию английских солдат. Действительно, едва ли англичане могли предложить своего короля Якова I как реального претендента на русский престол, это было бы слишком необычно. Но был шведский принц Филипп, вполне подходящая кандидатура. Он принадлежал к династии, максимально лояльной Англии. Дмитрий Пожарский даже после освобождения Москвы был на стороне этой кандидатуры. Поэтому несколько тысяч английских солдат могли стать веским «аргументом» в пользу избрания на престол не Михаила Романова, избранного тоже во многом под угрозой применения оружия – оружия казаков, а шведского принца. В этом случае Московское государство включилось бы в глобальный общеевропейский конфликт католиков и протестантов на стороне протестантских государств, а торговля англичан через Архангельск была бы надёжно защищена.
В реальной истории надежды англичан на подчинение Московского государства не оправдались. Правительство Михаила Романова сохранило за английской Московской компанией право беспошлинной торговли, но заставило компанию поставлять в царскую казну товары по низким ценам, запретив ей к тому же вывозить шёлк. По итогам Смуты, таким образом, России в целом удалось сохранить самостоятельность как пусть и периферийного, но самостоятельного актора капиталистической мировой экономики.
