Это случилось в девяносто восьмом году. Та история в подвале. Да, кажется, именно тогда. Нам было по одиннадцать лет. У некоторых ребят уже были компьютеры, но мы не просиживали штаны дома. Прятки, войнушки, чиж, городки – я мог бы назвать пару десятков игр, и это не считая тех, что были с мячом. Если случалось говорить, то особое предпочтение мы отдавали страшилкам и рассказам об НЛО. Да, страшилки – так мы это называли. Мы любили попугать друг друга. После таких посиделок, если на улицу успевала опуститься ночь, мы ещё меньше хотели идти домой. Ведь пришлось бы подниматься по тёмному подъезду. Тогда мы ещё верили в монстров. Впрочем, я до сих пор убеждён в их существовании.
Да, мы проводили много времени вне дома, так что можно сказать мы выросли на улице (в самом лучшем смысле этого выражения). Даже Артём, который не дружил с другими детьми, и тот знал занятие повеселее, чем просмотр мультиков.
Однажды он позвал меня поохотиться на сусликов. Я находили норы, я заливал одну водой, а Артём с лопатой наперевес ждал, когда из другой появится суслик. Бам! Труп. За один день мы убили семь или восемь, но, клянусь Богом, мне разонравилось это занятие сразу после взгляда на первую мёртвую тушку. А вот Артём вошёл в раж. Одного суслика он скормил своему псу по имени Босс. Отвратительнее зрелища я не видел.
К Боссу у Артёма было странное отношение. Со одной стороны, он выгуливал пса, кормил и убирал за ним дерьмо. В общем делал всё то, что полагается любящему хозяину, и никогда не отлынивал. С другой стороны, Боссу крепко доставалось от хозяина. Ей-богу, на бедной псине шрамов было больше, чем на Джеки Чане. Шерсть вся выгоревшая. Подозреваю, Артём ставил над собакой какие-то химические опыты.
А вот кошкам от Артёма доставалось ещё больше. Однажды он поймал одну, привязал к её хвосту десятиметровую бечевку и сбросил с крыши пятиэтажки. Картина, наверное, была ещё та. Сам-то я этого не видел, а слышал от Артёма. Но если человек с горящим взглядом рассказывает вам о том, с каким звуком позвонок отходит от мяса, будьте уверены, с головой у него не всё в порядке.
Думаю, я назвал достаточно причин, по которым ребята старались обходить Артёма стороной. Но прежде чем я перейду к самому главному, я должен рассказать, как мы вообще оказались в том подвале. Всё проще простого. Макс, который жил в том же подъезде, что и Артём, достал ключи от подвала. Он сделал это не шалости ради - мы собирались обустроить там штабик. Да, дети тогда строили штабики. Свой первый мы – я, Макс и ещё пара наших друзей - сделали в кустах сквера, просто обложив их картонками и пенопластом. Второй раз мы подошли к делу серьёзнее. Подыскали подходящее дерево с крепким стволом и ветками, запаслись отцовскими инструментами и досками, которые нашли возле помойке. Сколько раз я саданул себя молотком по пальцу? А Макс так вообще, на гвоздь наступил. Вспоминать смешно и приятно. Тем более, что штаб мы всё-таки построили. А тут у нас наметилось кое-что посерьёзнее. Самое настоящее бомбоубежище, которое располагалось в подвале дома Макса. И Артёма.
Работа шла весело. За первый день мы починили проводку, вынесли весь мусор и даже поклеили обои в первой секции. Во второй день – принялись за остальные. Через неделю оставалось только обзавестись мебелью и сколоть теннисный стол, в который мы мечтали научиться играть. Мы справились бы и быстрее, если бы не приходилось действовать тайком. Так сказать, без лишних глаз.
Всё в нашем новом штабе было прекрасно, кроме одного – дальняя секция, проход в которую был заперт на металлическую дверь. У Макса и от неё были ключи, да только никто ту дверь открывать не собирался. Там жила Тварь. Первый раз, когда мы услышали скрежет за дверью, мы списали это на крысиную возню. Мы как раз вычищали пол от их дерьма, поэтому долго гадать нам не пришлось. Крысы – это, конечно, неприятно, но пока они находились за железной дверью, можно было не беспокоиться. Но в день, когда мы услышали протяжный вой, будто волк угодил в капкан, мы решили закончить с ремонтом пораньше. У всех нашлись дела поважнее. Вернулись мы в подвал только через два дня. Хорошенько осмотрели дверь, посовещались и решили, что в той комнате находится труба вентиляции или что-нибудь в этом духе. Что нам, ветра бояться? Но всё же, в дальнюю секцию мы старались не заходить.
А однажды мы придумали вот какую забаву. Выключили свет и стали пугать друг друга страшными историями. Уверен, многие помнят про гробы на колёсах, про перчатки-убийцы и прочие страшилки. Страшилки – как же мне нравится это название! Оно звучит весело, пусть и содержит в себе несколько иное по смыслу слово.
Так вот, в тот вечер мы всерьёз обсуждали вероятность существования вампиров и прочей нечестии. И тогда Макс поведал остальным про Тварь.
- Она живёт там, - указал он в дальнюю секцию, - за дверью.
Ребята рассмеялись.
- Вовремя ты это придумал, - заметил я.
- Ничего я не придумал. Мне Лёша сказал.
Лёшей звали старшего брата Макса. К тому времени ему уже было лет двадцать, так что сопляки, вроде нас, верили его словам безоговорочно.
- Тварь живёт там уже лет тридцать, - продолжал Макс. – Когда-то она была человеком. Мальчиком. Он был младшим в своей семье. Его отец был помешан на угрозе ядерной войны и, однажды услышав взрыв, он повёл свою жену и детей сюда, в бомбоубежище. Они не выходили оттуда несколько дней, а продуктов взяли с собой очень мало, и они быстро кончились. Старший сын умер от голода, и тогда… оставшиеся съели его труп. Мальчику так понравилось, что он попытался съесть и тех, кто ещё был жив. Он убил своих маму и папу, а потом съел их. Через несколько месяцев сюда пришли ремонтники, и мальчик съел их тоже. Так повторялось несколько раз, пока люди не заподозрили неладное. Снарядили команду и спустились в подвал. Мальчик за то время уже успел превратиться в Тварь, сильную и кровожадную. Он не побоялся напасть на спустившийся отряд, но всех одолеть не смог. Тогда он спрятался в дальней комнате и стал подзывать их. Люди не знали, как убить его, поэтому установили здесь дверь. Говорят, она выдержит даже выстрел из базуки. Но Тварь там уже очень долго, так что возможно, она совсем скоро проскребёт себе выход наружу.
Пока Макс говорил, скрежет в двери усилился. Как сейчас помню, насколько сильно напугала меня последняя фраза. Да и самого рассказчика передёрнуло.
- А что это были за взрывы? – спросил я. – Те, про которые отец Твари подумал, что это ядерные взрывы?
- Ну, Лёша сказал, что в соседнем здании то ли лифт обрушился, то ли газовая плита взорвалась. Никто точно не знает. Может, и не было ничего такого. Семейка-то сумасшедшая была.
За дверью раздался пронзительный вой, как будто Макс обидел Тварь. Мы не закричали, но не потому что не испугались. Скорее, наоборот – у меня сердце ушло в пятки, а по дороге забрало мой голос. Но не надо думать, что я и мои друзья были трусами. В конце концов, мы продолжали ходить в подвал.
И однажды нас заметил Артём. Он был странным мальчиком, этот Артём – странным, но мальчиком. А это значит, любопытство унаследовалось им вместе с правом писать стоя. Он так страстно упрашивал показать бомбоубежище, что казалось, вот-вот расплачется.
Мы долго не соглашались, а потом Макс подмигнул мне и сказал:
- Ну ладно, уговорил.
Мы спустились в подвал и показали Артёму наш штаб. Получилось что-то вроед экскурсии. Было даже немного приятно похвастаться перед кем-то проделанной работой. Но чем ближе мы подходили к дальней комнате, тем яснее мне становилось, что задумал Макс.
- А там что у вас? – спросил Артём, указывая на дверь.
- Если хочешь могу показать, - улыбнулся Макс.
- Конечно, хочу.
Макс снова достал связку ключей и посмотрел на остальных ребят. От его взгляда мне стало не по себе. Артём, конечно, успел проявить себя, но наша затея казалась мне уж слишком крутой. Ключ с трудом вошёл в скважину. Судя по всему, давненько нкито не открывал эту дверь. А когда Макс провернул ключ, раздался противный скрежет. Нет, не тот, что был раньше – просто замок заржавел. Но я всё равно сделал шаг назад. Остальные поступили так же. Все, кроме, Макса и Артёма. Последний ничего не подозревал. Когда остался последний оборот, Макс замер. Я надеялся, что он испугается и передумает.
- Ну давай же, - произнёс Артём, - открывай скорее!
Макс выдохнул, крутанул ключ, и замок щёлкнул. Он медленно открыл дверь. Подуло слабым, вонючим ветром, но никто не выпрыгнул на нас из темноты, а это уже радовало. «Макс – брехло такое, вечно что-нибудь нафантазирует», - даже подумал я.
Макс тем временем предложил Артёму первому войти в комнату. Мальчик шагнул в темноту.
- А здесь у вас света нет, что ли? – только и успел спросить он, прежде чем Макс захлопнул дверь.
- Ну же, помогите мне, - прошипел Макс, пытаясь ухватиться за ключ в замке шатающейся двери.
Я машинально подошёл к двери и стал удерживать её руками. Артём изо всех сил пытался выбраться.
- Эй, вы чего?! – кричал он.
Но Макс уже провернул ключ в обратном направлении. Мы отошли от двери и стали слушать, как Артём колотит в дверь.
- Выпустите меня, уроды! Выпустите!
От его крика звенело в ушах. Я слышал, как в голосе мальчика нарастает паника. Даже не будь на свете никакой Твари, представьте себе, что чувствует человек, оказавшись в незнакомом помещении без света. Да к тому же, там ещё и пахло довольно скверно. Наша шутка затянулась, но никто не спешил спорить с Максом. Кто-то из нас пробормотал:
- Будет знать, как над животными издеваться.
Может, это был Макс, или Саня, или Игорь. А может быть даже, это я сказал.
Вдруг Артём перестал кричать. То есть вообще перестал шуметь. Мы минут пять простояли в тишине, гадая что могло случиться за дверью. И тогда мы услышали вой. Протяжный, как никогда прежде. А потом скрежет. До сих пор этот звук отдаётся у меня в ушах: «жизы-жизы-жизы-жизы-жизы-жизы-жизы-жизы».
Звук всё нарастал, нарастал, и когда казалось, что скоро его услышит весь дом, он оборвася. Но тишина резала слух ещё больнее.
Мы с ребятами переглянулись.
- Эй, Артём, - позвал Макс.- Артём! Артём!
- Открывай давай, - сказал я.
Макс посмотрел на меня как на сумасшедшего. Я выхватил у него из рук ключи и подошёл к двери. Я, конечно, боялся Твари, но ещё больше я боялся, что мне придётся объяснять своему отцу, куда мы дели мальчика, жившего по соседству. Я открыл дверь. Вернее, я её приоткрыл.
- Артёёём, - негромко позвал я. – Артёёёёём. Выходи.
Но никто не откликался, а в темноте разглядеть что либо было невозможно. Вдруг дверь силой отворилась, да так что я свалился на пол. Остальные ребята с криком отпрянули к стене. Помню, я подумал, что у меня лежачего меньшего всего шансов спастись от Твари. Но прежде чем я успел подняться и дать деру – чем я несомненно бы опозорился перед ребятами – из комнаты вышел Артём.
Он оглядел нас, каждому посмотрел в глаза, а Максу уделил больше времени. Но он не произнёс ни слова. Он просто прошёл мимо нас к выходу. Я думал, что Артём хоть дверью хлопнет напоследок, хоть как-то выразит свой гнев и обиду. Но нет, мы слышали только его шаги. Удаляющиеся шаги, которые скоро совсем растворились в тишине.
Прежде чем уйти, мы не удержались и заглянули в комнату. Никакой Твари мы там не увидели. Только обрывки картонных коробок и крысиный помёт. Мы закрыли дверь на ключ и договорились больше никогда её не открывать. Скоро мы совсем перестали ходить в этот штаб.
Ещё тогда Макс сказал:
- Вы видели его взгляд? Говорю вам, Тварь вселилась в него. Мы же все слышали, она напала на Артёма и вселилась в него.
Спустя пятнадцать лет Макс снова напомнил об этом. К тому моменту Артём уже был пойман. Весь город обсуждал это. Не рекорд, конечно, но, чёрт побери, всё-таки семнадцать трупов. В основном, женщины и дети, но были и мужчины. Семнадцать, и всего за два года! А скольких просто ещё не нашли? В наш двор то и дело наведывались журналисты. Сейчас они, понятное дело, приезжают гораздо реже. А тогда какая-то миловидная девчушка брала у Макса интервью, и тот выболтал ей историю пятнадцатилетней давности. Всё повторял:
- Это Тварь, Тварь вселилась в него.
Взрослый, вроде бы, мужик. Я рассказал то, что знаю об Артёме и вот, что ещё скажу.
Если допустить мысль, что Тварь существовала на самом деле, и она в тот день действительно напала на Артёма, то я ставлю на победу последнего. Да, о Твари я кое-что слышал, кое-что ужасное. Но вот Артёма я видел вживую. И я видел, на что он способен. Артём сожрал Тварь – в это я готов поверить.
Но скорее всего, нет никакой Твари. Есть только мальчик, которого заперли в тёмной комнате подвала. Мальчик, который сообразил, что вместо того, чтобы паниковать, лучше притихнуть и ждать, когда четверо запуганных пацанов сами откроют дверь. Мальчик, который мучил животных, а когда вырос, принялся за людей. Не было Твари – только тварь. Вот моё мнение.
Это не значит, что я не верю в монстров. Повторюсь, я убеждён в их существовании. А тот, кто не верит в монстров, просто ни черта не смыслит в человеческой природе.
|
