Не смотря на конец лета, этот день выдался необычайно душным, парой складывалось чувство, что наш город находится под стеклянным колпаком. На тот момент я жила в небольшом городке с веселеньким названием Малиновка. Ну как городке, это я наверное слишком, скорее он был похож на большую деревню. В нем было лишь несколько девяти этажек, а все остальное пространство, как выросшие после дождя грибы заполонили частные дома. 
По обыкновению, утром я направилась на работу, в цветочный магазин. Со мной работала Марина, я не считала её своей подругой, но по - видимому она была не в курсе. Вела себя она порой через, чур, глупо, казалось её может рассмешить все, даже не очень хорошие новости. Но этим она мне и нравилась я, будучи очень молчаливой и любящий одиночество человек, часто впадаю в депрессии, но она как огонёк не дает мне до конца уйти в себя.
Проработав до девяти вечера впрочем, как и всегда, я направилась в раздевалку. Сменив рабочие тапочки на мои любимые босоножки на высоченном каблуке. Да я знаю, что каблуки придумали мужчины и все такое, но мне чрезвычайно нравится такая обувь, к тому же я чувствую себя более уверенной, если нахожусь чуть выше собственный сто шестьдесят пять сантиметров роста. Перекинув черную сумочку через плечо, я закрыла шкафчик и, бросив ключи в карман узеньких джинс, направилась к выходу, но моим планам было не суждено сбыться.
- Стой, стой, говорю!! – громко закричала Маринка во весь магазин.
Я зажмурилась и хотела сделать вид, что не слышу. Но вы не знаете Маринку, более дотошных людей я не встречала.
- Юля, да стой ты говорю, посмотрите на нее какая шустрая! – подскочив ко мне, прощебетала она
Сейчас я хотела только прийти домой и присев в излюбленное кресло, посмотреть один из любимых ужастиков.
- Какие планы на вечер? – улыбаясь, продолжила она.
Я готова была убить её. Прилипчивость этой девчонки меня просто выводила из себя. Развернувшись к Марине, я посмотрела на неё и недавно горящий в груди огонь гнева разом утих. Огромные голубые глаза наивно смотрели на меня в ожидании ответа, а белые кудряшки мило обрамляли её лицо.
- Да ничего особенного – ответила я, ругая себя в мыслях «ну почему, черт возьми, я не могла соврать» - может фильм посмотрю.
Не дождавшись продолжения моих отговорок, Маринка взяла меня под руку и потащила на улицу.
- Я тут познакомилась с парнем, у него есть друг, и они сегодня нас пригласили куда-нибудь сходить – продолжая тащить меня к проезжей дороге говорила она, не давая вставить и слова.
Наконец она остановилась и, посмотрев по сторонам продолжила.
- Они заберут нас здесь, поверь мне они хорошие парни – сквозь улыбку говорила она.
Я, наконец, высвободив свою руку из тисков Маринки и стараясь изобразить усталость, стала искать оправдания. Я говорила, что устала, ссылаясь на головные боли и голод, на приезд родителей и не кормленого кота, но она лишь посмеявшись и на все нашла отговорки.
Простояв минут десять, мы даже не обратили внимания, как неподалеку остановилась старенькая нива, темно - сливового цвета и невысокий парень громко хлопнув дверью, направился к нам. Маринка оживилась и, толкнув меня локтем в плечо (хочу сказать было довольно больно )улыбчиво бросила.
- Это он, Вадим.
Ну, в общем, присев в машину я заметила еще парня более долговязого, но менее смазливого, после знакомства я молча отвернулась к окну и, придумывая план побега, не заметила, как мы подъехали к старенькому двух этажному домику.
- Где мы? – заволновалась я.
Но Маринка как всегда засмеялась и, не раздумывая ни минуты ответила.
- Это заброшенный дом, знаешь, сколько ходит вокруг него страшных историй да за вечер все не рассказать, так что сегодня мы отдохнем, пощекотав нервы.
Деваться было некуда, я подумала, что зайду и когда все отвлекутся вызову такси и тихо покину своих новых друзей.
Вадим достал из багажника темный пакет, объяснив, что это пиво и обняв Маринку, направился к дому, долговязого звали Сережа, он был немного скромнее и, дождавшись меня, зашагал по мою правую руку.
Дверь со стоном отворилась и ввалившиеся Вадим и Маринка направились по хозяйски на кухню, света не было поэтому, чиркая дешевой зажигалкой, парень освещал путь.
Я с опаской прошла вперед и меня чуть с ног не сбил мерзкий запах чем- то тухлым и сладковато кислым, я прикрыла нос. Сергей посмотрел на меня и улыбнулся.
- Кошка в подвале сдохла – равнодушно бросил он.
- Кошка значит – повторила я с укором и прошла в дом, к тому времени ребята нашли пару свечей и, расставив их по углам суетились на кухни. В центре комнаты стоял старый, засаленный диван темно синего цвета и потрепанные обои клоками свисали со стен, а скрипучий пол был завалин старым тряпьём и газетами.
- Здесь жила одна сумасшедшая мамаша – начала Маринка, подавая мне пива – однажды утром к ней пришла соседка и заметила, как она варит супчик прямо здесь на этой кухни и не из чего - то обыденного, это была её трехлетняя дочка. 
Все громко засмеялись. Мне же было не до смеха, я не считаю себя трусихой, но с опаской отношусь к таким вещам. 
Через пары часов общения и изрядного количества пива, я чувствовала себя более расслабленной и даже начинала шутить. Маринка, переглянувшись с Вадимом, направилась по скрипучей лестнице на второй этаж, а за ней и парень. Я осталась с Сергеем и, почувствовав себя, ужасно неловко, молча уставилась на пламя свечи.
Буквально через десять минут раздался громкий женский визг, и мы незамедлительно побежали наверх, зайдя в единственную комнату, я не смогла сдержаться и, вскрикнув, почувствовала, как пиво просится наружу тем же путем что и вошло. 
В углу сидела Маринка покрытая кровью и, прижав колени к груди громко рыдала. Вадимка же лежал на широкой кровати лицом вверх руки и ноги его были вывернуты будто выжитое белье, а в широко открытом рте лежали два человеческих глаза.
Я подбежала к Маринке и, взяв за плечо, попыталась поднять, она откинула голову и я отшатнулась, увидев в свете яркой луны две пустые глазницы на месте больших голубых глаз. Сережа, подойдя к Вадиму, накинул на тело валявшийся плед и, достав телефон начал нервно набирать номера.
Подняв подругу я повела её к выходу, но вдруг детский смех и маленькая бледная фигура мелькнула в дверном проеме. Маринка сразу закричала, он здесь это он и, упав на пол, сжалась в дрожащий клубок начала истерически смеяться. Я не знала, как быть и, направившись к выходу из зловещей комнаты, стала звать Сергея, который для лучшей связи вышел в коридор.
Сергей молчал. И подойдя к двери, я дрожащей рукой открыла скрипнувшую от старости дверь. Вышла в длинный и темный коридор, если бы не луна, пробивавшаяся сквозь тучи ночного неба, стало бы совершено темно.
Маринка резко замолчала и я, обернувшись, увидела, как меленькая девочка копошится в её внутренностях, кругом море крови и бледное тельце ребенка, вымазанное кровью, точно дикий зверек извлекает кишки девушки и бросает на пол. Затем она резко посмотрела на меня и, сделав вид, будто я её не интересна, продолжила свое гнусное дело. Я чувствовала, как сердце бьется, где то в висках, а глаза застилает поток слез. Быстро спустившись по лестнице, я замерла, у плиты стояла женщина и что- то, напевая себе под нос неспешно помешивала деревянной ложкой содержимое закопчённой кастрюли. Переведя взгляд на стол, я увидела отрубленную голову Сережу и его руки, по видимости он и был ужином. Метнувшись к двери я 
выбежала на дорогу и, не веря, что осталась в живых побежала прочь, из этого проклятого места.